Римма Зюбина: у нас нет украинских сериалов
В передаче "Без кордонiв", совместном проекте радио "Эра", проекта "Полiт.ua" и радио "Голос России", приняла участие актриса театра и кино Римма Зюбина. Беседовал Мыкола Вересень. Мы публикуем краткое содержание передачи.
У меня иногда возникает мысль, что между пролетарием творческого труда и таким же пролетарием нетворческого труда нет никакой разницы. На Западе, где нет репертуарных театров, человек может поработать, потом отдохнуть, потом снова поработать, у нас же, когда два представления на день, работа выглядит, так сказать, не очень творческой… Стирается грань между творчеством и работой. Так ли это?
Я работала и в той системе, и в другой. Например, я дважды была на Эдинбургском театральном фестивале, и там была система ангажемента, мы приезжали и целый месяц играли "Преступление и наказание", по Достоевскому, каждый вечер, одно и то же. С одной стороны, это очень тяжело, тебе хочется после представления отдохнуть. Но, с другой стороны, в этом есть огромная доля профессионализма – тебя не дают расслабиться. Первую неделю тебе действительно тяжело, но потом ты входишь в этот ритм, ты начинаешь функционировать как машина. И, возможно, на двадцатом представлении открываются уже какие-то твои собственные находки, твои фантазии , твое видение роли, и ты работаешь по-другому. Собственно, как оперные певцы, их приглашают по контракту и они работают месяц. Но, еще один момент, система ангажемента в Венгрии, "бродвейская" система – спектакль закрывают и "списывают". У меня есть спектакли, которые я играю десять лет, это "Русалочка". Я шучу, что по возрасту могу уже бабушку Русалочки играть. Но совершенно спокойно я могу отвечать за качество каждого своего спектакля: я каждый раз плачу по-настоящему, я по-настоящему чувствую боль, боль физическую, когда на ноги становлюсь.
У меня впечатление, что творчество имеет место быть скорее до премьеры, нежели после. Все творческие находки появляются во время работы по подготовке спектакля, во время прогонов.
Но зритель корректирует! Иногда тебе во время прогонов кажется, что тут будет реакция, тут будет тишина, тут будет смех, тут слезы, а потом приходит зритель, нетеатральный, не коллеги, которые сидели на прогонах, и пришедший зритель не реагирует, не смеется, не плачет, а поднимаются и выходят из зала.
У меня тоже бывает по-разному: иногда у меня премьера за премьерой, а потом я могу два месяца ничего не играть. Репертуарный театр, в какой-то степени мне не импонирует, это все же не моя система жизни, когда ты, действительно, двадцать лет играешь одно и то же. Но с одним я согласна: это дает возможность держать себя в форме, чтобы ты не только помещался в свой костюм, но и внутренне соответствовал.
А вы точно уверены, что актер должен "идти" за зрителями? Если зритель не смеется, то почему актер должен заставлять его это делать?
Нет, я так не считаю. Но бывает разный зритель: ты думаешь, что премьера будет открытой, а приходит официоз, министерство, люди, далекие от театра, они бумажками занимаются, перекладывают бумажки со словом "театр". Я веду речь не о смехе, как таковом, а об энергетическом восприятии аудиторией. Когда она на энергетическом уровне тебя не воспринимают, когда ты понимаешь, что там черная дыра, которой ты абсолютно не интересен…
Когда начинаешь жаловаться, что то, что идет сейчас во многих театрах - плохо, маститые режиссеры возражают, но зал-то полный, посмотрите. И не понятно, что им на это отвечать. Где критерий оценки спектаклей, тем более, что критики не существует, вся критика на уровне "нравится - не нравится"?
Мне фраза о том, что "зал полный", напоминает фразу, которую мне говорят продюсеры сериалов: "У меня рейтинги!" А я отвечаю: "А вы уверены, что человек действительно это смотрит, а не просто телевизор работает фоном?"
Ведь на более эстетские, на более изящные представления зритель ходит очень осторожно, он к ним не готов. Это не Краков, не Эдинбург.
Но в театре ситуация все же лучше, чем в кино. Например, в "Молодом театре" у нас всегда есть большое количество современного искусства: "Гамлета" для нас специально переводил Юрий Андрухович, дебют этого представления был на нашей площадке. И Курочкина у нас ставили, и Наталью Ворожбит, и Ирванец переводил "Четвертую сестру"…
Еще один вопрос о театре, я помню свои визиты в Москву и меня всегда поражала такая надрывная игра, чрезмерное выражение эмоций…
У нас в Украине тоже есть такие театры, справедливости ради. Если говорить о российских театрах, то я никогда не пропускаю гастролей московского театра "Мастерская Фоменко". Он был создан из выпускников одного курса ГИТИСа. У них преподавал Петр Фоменко. Вот они не надрывно играют, но прошибает так… Когда я пошла на их представление "Война и мир", по первым главам романа. По моим ощущениям это должно быть что-то скучное, а я смеялась, у меня осталось такое легкое чувство, я никогда не думала, что это можно сыграть с таким юмором, с такой иронией. Это было блестяще! Но это режиссура.
Как вы думаете, почему многие наши сериалы так отличаются от западных, где актер может сыграть в одном эпизоде так, что будет казаться, что это роль всей его жизни? Профессионализма не хватает или чего?
Там тоже есть разные сериалы, сериалы уровня С: они тоже с утра получают от режиссера текст, и тут же начинают играть, иногда снимают по две серии в один день.
Мне тут сложно говорить об этом, поскольку это даже некорректно сравнивать. На каком уровне и сколько лет существует там и сколько у нас. Все что снимается у нас - это не украинское кино, это не украинские сериалы, не украинского производства. Все они произведены в России, но у нас снимают, потому что дешево, потому что выгодно. Потому что "пил хавает". Мы, украинские актеры, работаем как дешевая рабочая сила для российского кино, мы получаем в три-четыре раза меньшую зарплату. Мы получаем неуважение от обслуживающего персонала – для московских актеров есть кондиционеры, вода, тому подобное, а нашим молодым актерам могут сказать: "Посидите здесь на скамеечке и подождите" Мы получаем столько негатива, сколько никогда не получали. Это все коммерческое кино, люди, которые руководят этими компаниями, а их у нас не больше десятка в Киеве, очень успешные бизнесмены. И их не интересует ни текст, который мы читаем и который не монтируется ( в 50 серии ты говоришь то, чего не мог сказать в 30 ну никак), не монтируется никак – ни духовно, ни морально, ни текстово – никак. Их не интересует качество, их интересует побыстрее сделать и продать на как можно большее количество каналов.
Я готов с вами поспорить. Но как же профессиональные союзы, не официальные, на бумаге, а реальные. Почему люди не могут собраться и сказать бизнесменам, что так дальше не будет.
Это, знаете, наша такая ментальность – дико бояться. Когда я поднимала эти вопросы, приходила к продюсеру и спрашивала, однако, мне открыли глаза – у этого продюсера есть еще начальник, есть еще, на площадке работает пятый, например, в цепочке человек. Но дело не в этом, дело в отношении людей. Съемка заканчивается в три ночи, и у людей нет даже 10-часового перерыва, они устали, а им садится за руль. Многие просто боятся сказать, что нам нужно выспаться, нам надо отдохнуть. Что же до профсоюзов, то сейчас мы пробуем заниматься этим, и есть люди, готовые нам помочь, но года три тому назад мы выяснили, что у нас в реестре профессий в Украине даже нет такой профессии – актер кино. Так что про что профсоюз – кого?
Но в Польше все держится на союзе рядовых людей.
Знаете, украинский актер кино человек зависимый, у нас нет графиков на несколько лет. Сначала ты полгода сидишь без съемок, потом начинается такое, что я, например, по четыре ночи кряду в поезде провожу. Так что, наши люди просто боятся. Боятся того, что если они сегодня откроют рот, то завтра их не позовут сниматься в кино.
У меня иногда возникает мысль, что между пролетарием творческого труда и таким же пролетарием нетворческого труда нет никакой разницы. На Западе, где нет репертуарных театров, человек может поработать, потом отдохнуть, потом снова поработать, у нас же, когда два представления на день, работа выглядит, так сказать, не очень творческой… Стирается грань между творчеством и работой. Так ли это?
Я работала и в той системе, и в другой. Например, я дважды была на Эдинбургском театральном фестивале, и там была система ангажемента, мы приезжали и целый месяц играли "Преступление и наказание", по Достоевскому, каждый вечер, одно и то же. С одной стороны, это очень тяжело, тебе хочется после представления отдохнуть. Но, с другой стороны, в этом есть огромная доля профессионализма – тебя не дают расслабиться. Первую неделю тебе действительно тяжело, но потом ты входишь в этот ритм, ты начинаешь функционировать как машина. И, возможно, на двадцатом представлении открываются уже какие-то твои собственные находки, твои фантазии , твое видение роли, и ты работаешь по-другому. Собственно, как оперные певцы, их приглашают по контракту и они работают месяц. Но, еще один момент, система ангажемента в Венгрии, "бродвейская" система – спектакль закрывают и "списывают". У меня есть спектакли, которые я играю десять лет, это "Русалочка". Я шучу, что по возрасту могу уже бабушку Русалочки играть. Но совершенно спокойно я могу отвечать за качество каждого своего спектакля: я каждый раз плачу по-настоящему, я по-настоящему чувствую боль, боль физическую, когда на ноги становлюсь.
У меня впечатление, что творчество имеет место быть скорее до премьеры, нежели после. Все творческие находки появляются во время работы по подготовке спектакля, во время прогонов.
Но зритель корректирует! Иногда тебе во время прогонов кажется, что тут будет реакция, тут будет тишина, тут будет смех, тут слезы, а потом приходит зритель, нетеатральный, не коллеги, которые сидели на прогонах, и пришедший зритель не реагирует, не смеется, не плачет, а поднимаются и выходят из зала.
У меня тоже бывает по-разному: иногда у меня премьера за премьерой, а потом я могу два месяца ничего не играть. Репертуарный театр, в какой-то степени мне не импонирует, это все же не моя система жизни, когда ты, действительно, двадцать лет играешь одно и то же. Но с одним я согласна: это дает возможность держать себя в форме, чтобы ты не только помещался в свой костюм, но и внутренне соответствовал.
А вы точно уверены, что актер должен "идти" за зрителями? Если зритель не смеется, то почему актер должен заставлять его это делать?
Нет, я так не считаю. Но бывает разный зритель: ты думаешь, что премьера будет открытой, а приходит официоз, министерство, люди, далекие от театра, они бумажками занимаются, перекладывают бумажки со словом "театр". Я веду речь не о смехе, как таковом, а об энергетическом восприятии аудиторией. Когда она на энергетическом уровне тебя не воспринимают, когда ты понимаешь, что там черная дыра, которой ты абсолютно не интересен…
Когда начинаешь жаловаться, что то, что идет сейчас во многих театрах - плохо, маститые режиссеры возражают, но зал-то полный, посмотрите. И не понятно, что им на это отвечать. Где критерий оценки спектаклей, тем более, что критики не существует, вся критика на уровне "нравится - не нравится"?
Мне фраза о том, что "зал полный", напоминает фразу, которую мне говорят продюсеры сериалов: "У меня рейтинги!" А я отвечаю: "А вы уверены, что человек действительно это смотрит, а не просто телевизор работает фоном?"
Ведь на более эстетские, на более изящные представления зритель ходит очень осторожно, он к ним не готов. Это не Краков, не Эдинбург.
Но в театре ситуация все же лучше, чем в кино. Например, в "Молодом театре" у нас всегда есть большое количество современного искусства: "Гамлета" для нас специально переводил Юрий Андрухович, дебют этого представления был на нашей площадке. И Курочкина у нас ставили, и Наталью Ворожбит, и Ирванец переводил "Четвертую сестру"…
Еще один вопрос о театре, я помню свои визиты в Москву и меня всегда поражала такая надрывная игра, чрезмерное выражение эмоций…
У нас в Украине тоже есть такие театры, справедливости ради. Если говорить о российских театрах, то я никогда не пропускаю гастролей московского театра "Мастерская Фоменко". Он был создан из выпускников одного курса ГИТИСа. У них преподавал Петр Фоменко. Вот они не надрывно играют, но прошибает так… Когда я пошла на их представление "Война и мир", по первым главам романа. По моим ощущениям это должно быть что-то скучное, а я смеялась, у меня осталось такое легкое чувство, я никогда не думала, что это можно сыграть с таким юмором, с такой иронией. Это было блестяще! Но это режиссура.
Как вы думаете, почему многие наши сериалы так отличаются от западных, где актер может сыграть в одном эпизоде так, что будет казаться, что это роль всей его жизни? Профессионализма не хватает или чего?
Там тоже есть разные сериалы, сериалы уровня С: они тоже с утра получают от режиссера текст, и тут же начинают играть, иногда снимают по две серии в один день.
Мне тут сложно говорить об этом, поскольку это даже некорректно сравнивать. На каком уровне и сколько лет существует там и сколько у нас. Все что снимается у нас - это не украинское кино, это не украинские сериалы, не украинского производства. Все они произведены в России, но у нас снимают, потому что дешево, потому что выгодно. Потому что "пил хавает". Мы, украинские актеры, работаем как дешевая рабочая сила для российского кино, мы получаем в три-четыре раза меньшую зарплату. Мы получаем неуважение от обслуживающего персонала – для московских актеров есть кондиционеры, вода, тому подобное, а нашим молодым актерам могут сказать: "Посидите здесь на скамеечке и подождите" Мы получаем столько негатива, сколько никогда не получали. Это все коммерческое кино, люди, которые руководят этими компаниями, а их у нас не больше десятка в Киеве, очень успешные бизнесмены. И их не интересует ни текст, который мы читаем и который не монтируется ( в 50 серии ты говоришь то, чего не мог сказать в 30 ну никак), не монтируется никак – ни духовно, ни морально, ни текстово – никак. Их не интересует качество, их интересует побыстрее сделать и продать на как можно большее количество каналов.
Я готов с вами поспорить. Но как же профессиональные союзы, не официальные, на бумаге, а реальные. Почему люди не могут собраться и сказать бизнесменам, что так дальше не будет.
Это, знаете, наша такая ментальность – дико бояться. Когда я поднимала эти вопросы, приходила к продюсеру и спрашивала, однако, мне открыли глаза – у этого продюсера есть еще начальник, есть еще, на площадке работает пятый, например, в цепочке человек. Но дело не в этом, дело в отношении людей. Съемка заканчивается в три ночи, и у людей нет даже 10-часового перерыва, они устали, а им садится за руль. Многие просто боятся сказать, что нам нужно выспаться, нам надо отдохнуть. Что же до профсоюзов, то сейчас мы пробуем заниматься этим, и есть люди, готовые нам помочь, но года три тому назад мы выяснили, что у нас в реестре профессий в Украине даже нет такой профессии – актер кино. Так что про что профсоюз – кого?
Но в Польше все держится на союзе рядовых людей.
Знаете, украинский актер кино человек зависимый, у нас нет графиков на несколько лет. Сначала ты полгода сидишь без съемок, потом начинается такое, что я, например, по четыре ночи кряду в поезде провожу. Так что, наши люди просто боятся. Боятся того, что если они сегодня откроют рот, то завтра их не позовут сниматься в кино.
Обсудить
Комментарии (0)